Глава 4

Он ушел, а я осталась. В огромной многокомнатной каюте главнокомандующего военного флота Ринторы.
Удивить меня интерьерами было невозможно – я за свою жизнь чего только не видела, где только не жила, и где только не выступала. Но, дабы отвлечься от мыслей о предстоящем взлёте, я принялась разглядывать место, где мне предстоит провести ближайшие три дня.
Огромная гостиная, совмещённая с прихожей. Большая ванная, с душевой кабиной и джакузи – как на лучших туристических лайнерах. Отдельная, но очень тесная, хозяйственная комната со стандартным набором техники. Кабинет, выполненный в ультра-классическом стиле и, собственно, спальня.
Спальня была не просто большой – поистине гигантской! И кровать таких размеров, что потерявшись всю ночь партнёра искать будешь. А слева от неё располагалась внешняя стена. Я не решилась прикасаться к покрытию, но и без проверок ясно – хамелеон. То есть можно задать режим прозрачности и любоваться космосом.
Я посмотрела на кровать, потом опять на стену. В силу своей фобии, я не поклонница прозрачности, но должно быть, это очень здорово – лежать на этой кровати и смотреть на пролетающие мимо кометы и астероиды, на проплывающие планеты и галактики.
А каково заниматься любовью, когда за окном безграничная чернота?
А каково заниматься любовью с Тамиром, когда на тебя смотрит бесконечный чёрный космос?
А каково вообще… заниматься любовью с Тамиром?
Я закрыла глаза и попыталась представить этот процесс.
Мы знакомы всего несколько часов, но у меня была возможность составить представление. Тамир сильный и спокойный, но он точно не из тех, кто предпочитает делать всё медленно – чувствуется в нём внутренний огонь, настоящий драйв. И целуется он не нежно и не грубо, а как-то… жестковато. Но это приятная жесткость, правильная.
Тамир из тех, кто осознаёт, но умеет контролировать свою силу, он вряд ли способен причинить боль женщине. А ещё он явный сторонник традиций – один этот жест с переносом через порог каюты чего стоит. Причём я точно видела – Тамир не рисовался, он взял меня на руки, потому что подсознательно считал этот жест, эту традицию правильной. И я знаю наверняка – такой человек не может оказаться приверженцем… особенных утех. То есть Тамир не извращенец.
И ещё… он очень чуткий любовник. Потому что только чуткий человек способен вывести кар на верхнюю запасную полосу и вколоть своей женщине успокоительное. И лишь очень чуткий человек может пойти встречать подругу, которую прежде в глаза не видел, вместо того, чтобы откупиться пожеланием удачи.
В постели с Тамиром будет комфортно – это однозначно. Он сделает всё, чтобы доставить партнёрше удовольствие, а на утро принесёт земляничный чай и нежно поцелует в губы.
Будь я законченным романтиком, я бы назвала его совершенством. И не только «потому что»… Есть ещё один момент – от этих мыслей по коже побежали мурашки, а тело вошло в состояние той особенно собранности, которую невозможно отличить от слабости.
Нет, я точно не ошибусь и не буду самонадеянной, если скажу: заниматься любовью с Тамиром – это великолепно. И мы подходим друг другу. Но только теоретически.
А в том, что касается практики – между нами нет страсти, и это очевидно.
Появится ли она? Хочется верить, что появится, вот только…
Я не спешу отчаиваться и признавать себя фригидной, но в моей жизни никогда не было того, что называют крышесносом. Я никогда не теряла рассудок, оказавшись в объятиях мужчины. И то неземное удовольствие, о котором пишут все женские журналы, оно как-то мимо прошло.
Да, я часто выхожу на сцену в ультра-мини. Я пою о любви и страсти. Я прекрасно осведомлена о том, что меня хотят очень многие мужчины. Но сама… никогда, ни разу.
Даже с Джуном – это были чувства, прежде всего. А секс – маленькая, вполне терпимая повинность. Для меня, разумеется. У Джуна-то всё хорошо было, и уровень моего актёрского мастерства не оставлял места для сомнений и комплексов. Более того, мужская гордость Джуна с момента начала наших отношений, цвела буйным цветом, он искренне считал себя мастером любовных утех.
А может дело не в моей игре? Может он действительно мастер?
Нет, ну правда! Вдруг Джун сверхкрут в постели, а я… ну не смогла оценить в силу особенностей не то организма, не то психики?
А ведь с Тамиром будет ещё сложнее. Там хотя бы чувства были, а здесь… Чёрт.
Одно в этой ситуации хорошо – Тамир не станет торопить с исполнением супружеского долга. Во-первых, он слишком внимателен, чтобы не заметить, что ещё рано. Во-вторых, ему сейчас явно не до меня – от него же невеста сбежала, а там, судя по количеству выпитого вчера, тоже были чувства.
Ладно. Неважно. Теперь всё неважно. Мы сделали свой выбор, и переиграть его уже не получится. Мы с Тамиром женаты, и это навсегда.
Я вздохнула, ещё раз оглядела спальню. А в следующий миг сердце забилось в тысячу раз чаще, потому что я почувствовала лёгкую вибрацию – это двигатели для разогрева включили.
О нет! Нет! Не думать о взлёте! Ни в коем случае не думать о взлёте!
Поборов первый приступ паники, я отправилась в гостиную. К тому времени, как двигатели прогреются, Тамир вернётся и сможет пронаблюдать очень широкий спектр нервных реакций. А пока нужно отвлечься. Как? Распаковать чемоданы, например.

Вскрывая чемоданы Тамира, я чувствовала лёгкое неудобство. А вынимая стопки чистой отглаженной одежды, и раскладывая одежду по полкам, уже улыбалась. Чёрт, это так забавно – я, Эсми Солнечный ветер, распаковываю чемоданы мужа. Мужа!
А ещё без зазрений совести копаюсь в его шкафу…
Ладно, копаюсь – громко сказано. Просто открыла, посмотрела что есть, положила одежду и пошла за следующей стопкой. Кстати, Тамир оказался аккуратистом. Никаких клубков из трусов и носок, никаких смятых джинсов в дальнем углу, и никаких галстуков поверх вешалок. Всё аккуратно и по-военному ровно.
Ещё здесь было несколько комплектов тёмно-синей, почти чёрной, формы, к которой я рискнула прикоснуться. Так интересно…
Ну а второй шкаф, который располагался на противоположной стороне спальни, оказался девственно чист. От осознания того, что шкаф освободили не для меня, а для безымянной брюнетки, стало чуть-чуть неприятно, но это чувство быстро улетучилась. Я разложила собственную одежду, потом вынула из чемодана пластиковый пакет с одеждой, которая требовала стирки, и отправилась в хозяйственную комнату.
Было искушение запихнуть всё в машину и запустить режим – просто так, из озорства, по приколу. Но здравый смысл победил. Это уже слишком. Тамир не оценит, да и сама ещё не готова на подобный подвиг. Стирать! Мужчине! О боже!
Поэтому раскрыла пакет над ящиком для грязного белья, и с чувством выполненного долга направилась обратно в спальню.
Не дошла. На полпути меня остановил переливчатый звон. Стандартная мелодия, которую используют в подавляющем большинстве отелей, и в каютах премиум класса на космических лайнерах.
Я поспешила к двери, чтобы нажать крошечную кнопку на панели вызова и увидеть на экране одного из давешних офицеров.
– Да. – Сказала я.
– Леди эр Руз, меня прислал ваш муж. Вы позволите мне войти?
Хм… Задача.
– Простите, но боюсь, это невозможно. У меня ещё нет доступа. Я не могу вам открыть.
– Доступ есть у меня, – ответил мужчина. – И если вы позволите…
– Да, конечно, – перебила я и отступила от двери.
Та сразу же отодвинулась в сторону, а офицер шагнул навстречу.
– Леди эр Руз, господин главнокомандующий приглашает вас на экскурсионную прогулку по кораблю. Я пришел, чтобы проводить вас к мужу.
Я сперва решила, что послышалось, но мужчина был так уверен…
Но всё-таки я переспросила:
– Прогулка по кораблю?
– Именно, – подтвердил офицер.
Здорово. Просто замечательно. Прям слов нет!
Тем не менее я ответила, и даже вежливо, потому что злиться на офицера глупо – он не причём, это всё Тамир. Чёрт! А я-то думала, он внимательный и чуткий! А оказалось…
– Простите, но тут какая-то ошибка. Тамиру прекрасно известно, что я испытываю некоторые трудности во время взлёта и посадки. До тех пор, пока мы не покинем планету, мне лучше не выходить из каюты.
Мужчина потупил взор и смущённо улыбнулся.
– Мы уже взлетели, – тихо сказал он.
– Что?!
– Корабль в открытом космосе, – с лёгким поклоном повторил мужчина. – Уже более семи минут. Главнокомандующий лично контролировал взлёт.
Я утратила дар речи, но эта немота была благом, потому что цензурных слов я в этот момент не помнила. Ну Тамир! Ну… Тамир!!!
– Вы всё-таки шутите, – выдохнула я. – Мы не могли…
Мы действительно не могли. Это точно шутка. Взлёт не состоялся. Потому что никаких – вообще никаких! – признаков взлёта не было. Даже лёгкого перепада гравитационного поля, который возникает при переходе на искусственную гравитацию.
Офицер подарил ещё одну смущённую улыбку и указал на внешнюю стену.
– Если вы позволите…
– Нет, – вновь перебила я. Тут же взяла себя в руки, добавила уже спокойней: – Не надо офицер. Я верю.
– Майор Кайлин, – исправляя оплошность, с поклоном представился тот.
– Эсми… – попыталась быть вежливой я, хотя отлично знала, что мне представляться незачем.
Мужчина отрицательно качнул головой и снова улыбнулся, на этот раз очень светло.
– Леди эр Руз.
Ну ладно. Как хотите.
Я вздохнула поглубже, отметая отголоски паники. В том, что взлёт действительно состоялся, сомневаться уже не приходилось. И хотя желания идти на экскурсию не было, отказать Тамиру я не могла – неудобно.
– Вы хотели проводить меня к мужу, майор.
Кайлин кивнул и шагнул в сторону, галантно пропуская вперёд. Я же вздохнула ещё раз, мысленно шепнула себе, что всё будет хорошо, и вышла из каюты.

Опять лифт, но подъём совсем недолгий, если сравнивать с прошлым разом. Короткая прогулка по коридору, остановка у дверей пилотного отсека, войти в который без сопровождающего я бы не смогла – нет доступа.
Майор Кайлин прикладывает большой палец к панели идентификатора, дверь плавно отъезжает в сторону, и мы оказываемся в просторном помещении, в котором…
Так! Спокойно! Дыши, Эсми! Только дыши!
Это всего лишь космос и он не здесь, а там, за прозрачной стеной. К тому же, между вами длинная панель управления, голографические экраны и экипаж. А ещё здесь Тамир, и он совершенно не заинтересован в том, чтобы стать вдовцом так рано. Потому что у него репутация, а потеря жены – это тоже проигрыш.
Я в который раз глубоко вздохнула и направилась к мужу. Он уже ждал – в момент, когда дверь открылась, прозвучал оповещающий сигнал, и все, кто находился в отсеке, обернулись. Я скользнула по лицам мужчин взглядом, но улыбалась только Тамиру.
Мягкого покрытия в отсеке не было, стук моих каблуков был подобен грому. Но это никого не смущало.
Едва я подошла, Тамир обвил рукой талию и притянул ближе, чтобы поцеловать в щёку.
– Ты как? – шепнул он.
Я не лукавила, сказала как есть:
– В шоке от твоего поступка. – Пояснять, что шок всё-таки приятный, не стала. Ведь и так понятно.
По губам мужа скользнула улыбка, в глазах цвета стали блеснули искорки озорства.
– Я хочу представить тебе моих офицеров. В момент встречи это было неудобно – мы не могли задержать вылет, разрешение на стоянку истекало.
Не знаю, зачем Тамир сказал про разрешение – я в этих вопросах всё равно не разбираюсь. Так что мой кивок был ответом на первую реплику.
После этого Тамир перестал шептать, а в его голосе появились торжественные нотки.
– Дорогая, позволь представить тебе команду…
Муж называл имена, звания и должности, и даже пояснял смысл этих должностей. Но я, каюсь, даже не пыталась запомнить, потому что людей было слишком много. Я беззастенчиво жалась к Тамиру, который так и не отпустил, благожелательно улыбалась офицерам, и испытывала невероятное, прям-таки грандиозное удивление.
Дело в том, что все эти мужчины, мне радовались. Я не ошибалась, я слишком чётко видела: они по-настоящему мне рады. Все, как один.
Они говорили тёплые слова, снова поздравляли со свадьбой и желали нам с Тамиром счастья. И по всему выходило – команда реально одобряет наш союз.
В какой-то момент я не выдержала, и повернулась, чтобы взглянуть на мужа. Я уже поняла – Тамир тоже неплохой актёр, по крайней мере держать маску спокойствия может в любых обстоятельствах. Вот и сейчас… Он был совершенно спокоен и благожелателен, но… что-то странное в глазах цвета стали всё-таки проскальзывало. Я не сразу поняла, что это тщательно укрываемая досада.
Я не расстроилась. Я сразу поняла, что дело не во мне. Тамир просто не может испытывать чувство досады от того, что подчинённые приняли его жену с распростёртыми объятиями. Их симпатия в его интересах.
Проблема была в другом, то есть в другой. В той брюнетке, имени которой я не знала (да и не хотела знать, если честно).
И хотя это было несколько рискованно, и не совсем этично, но как только мы с мужем покинули пилотный отсек, я тихонько спросила:
– Тамир, что тебя расстроило?
– Я не думаю, что нам стоит обсуждать эту тему, – столь же тихо отозвался он.
Ну точно в брюнетке дело. Просто она «бывшая», а настоящие мужчины «бывших» с «нынешними» даже по-пьяни не обсуждают. Это, насколько мне известно, одно из самых жестких табу.
Но у нас всё-таки другой случай, верно?
– Тамир, я не из праздного любопытства спрашиваю. Просто если мне предстоит столкнуться с твоим прошлым, то я хочу быть готова к этой встрече.
Он задумался, но только на миг.
– Ты права. И мы этот вопрос обсудим, но не сейчас.
Я кивнула – говорить о таких вещах на ходу действительно неудобно. Но ответ на свой вопрос я всё-таки получила:
– Я рад, что ты понравилась команде. Мой прежний выбор парни не одобряли, и я… – пауза была недолгой, но очень красноречивой, – …чувствую себя идиотом, Эсми.
– Они не одобряли, а ты этого неодобрения не замечал? – Да, снова неэтичный вопрос, но я хочу разобраться.
– Замечал, разумеется. Я же не слепой. Просто я не придавал этому значения. И теперь я чувствую себя идиотом, потому что все были правы, а я не желал взглянуть на вопрос под другим углом.
Меня так и подмывало спросить – а почему же она сбежала? Но я сдержала неуместное любопытство, сказала о другом:
– Ты не идиот. Просто сердцу не прикажешь.
Тамир подарил ироничный взгляд, и я не сдержала улыбки. Да, я сейчас не только его, но и саму себя оправдываю. Я была идиоткой. И, положа руку на сердце, на фоне отношений с Джуном, моё решение о браке с Тамиром – верх благоразумия.
– Это офицерская кают-компания… – вырвав из раздумий, сообщил муж.
И мы вошли в просторное помещение, оформленное в приглушенных тонах. Диваны, несколько столов, покрытый зелёным сукном бильярд, барная стойка, но без бармена, огромный экран, ну и дальше по списку – весь спектр мужских игрушек, принятых в приличном обществе.
– Занятно… – прокомментировала я.
Брюнет улыбнулся и повёл дальше.
Мне, честно говоря, было не очень интересно. Но вела себя, разумеется, вежливо – смотрела, улыбалась, даже вопросы задавала. Правда играть всерьёз не пыталась – зачем лгать мужу? Тем более в первый же день, да ещё по такой мелочи. Так что Тамир меня раскусил, но не обиделся.
– Тебе не слишком интересно, – мягко сказал он.
Я смущённо улыбнулась и пожала плечами.
– Прости, я не фанат космических кораблей.
– Всё в порядке, – отозвался муж. – Но я должен был провести эту экскурсию.
Да, разумеется. Причём не для меня, и не для себя. Эта маленькая прогулка по одному из уровней флагмана – единственному, на который мне, как понимаю, разрешен доступ – была необходима команде и офицерскому составу. Я жена главнокомандующего, я не имею права пренебрегать интересами мужа, пренебречь кораблём – любовью и гордостью его подчинённых, тоже не могу. Это неправильно.
– Последняя достопримечательность, и вернёмся в каюту, – с лёгкой улыбкой сообщил Тамир.
– Как скажешь… дорогой.
Каюсь, слово «дорогой» далось не сразу, поэтому произошла заминка. Но Тамир отреагировал на неё очередной улыбкой – он вообще много мне улыбался. И хотя ничего особенного или обидного в этих улыбках не было, я не выдержала и спросила:
– Ты находишь меня забавной?
– Нет.
– А что тогда?
Брюнет наклонился к уху и шепнул:
– Просто я очень рад, что моей женой стала именно ты.
Ого.
За годы публичной жизни я привыкла контролировать свою мимику, но тут не смогла – мои брови взлетели на середину лба и даже рот приоткрылся.
Главнокомандующий военного флота Ринторы, заметив мою реакцию, тихо рассмеялся и опять наклонился к уху.
– Мы вместе уже сутки, – начал пояснять он. – При этом я выдернул тебя с планеты, дав меньше часа на сборы, притащил на военный корабль, где из развлечений только старинный бильярд и симулятор военного боя, и нам лететь три дня, но при этом я до сих пор не услышал от тебя ни одного упрёка.
Я не выдержала и закатила глаза.
О боже… Если это всё, что тебе нужно для счастья, то тогда ты сорвал джек-пот.
– Что такое? – Тамир, который всё время экскурсии, равно как и сейчас, придерживал за талию, притянул ближе, заставив упереться ладонями в его грудь и в полной мере ощутить аромат парфюма. – О чём ты думаешь?
Нет, ничего романтического в таком поведении и жесте брюнета не было. Просто кругом камеры, и хотя понятно, что данные с них просматривают только в особых ситуациях, но рисковать не хотелось, ни мне, ни Тамиру.
– Так о чём ты думаешь, Эсми?
– Ты рано радуешься, – не удержалась от подколки я.
Не поверил, я это по лицу видела. Пришлось признаться:
– Я слишком ценю своё время, чтобы тратить его на такие глупости. Если меня что-то не устраивает, я не упрекаю, а просто решаю проблему. – И добавила, хотя и так очевидно: – Сама.
А вот эти слова новоявленному мужу очень не понравились. Тамир поджал губы, в глазах цвета стали вспыхнул опасный огонёк. Зато голос прозвучал мягко:
– Понял.
Я не могла не улыбнуться – всё-то он понимает.
– Последний пункт нашей экскурсии, – стремясь сгладить возникшую неловкость, напомнила я.
– Да, – отозвался Тамир. – Последний, но по-настоящему важный.
Тамир ослабил захват, но руку с талии не убрал. Я не возражала и, как прежде, жалась к его плечу. Я же влюблена, правильно? Ну вот, так и держимся.
Удивительно, но меня привели не куда-нибудь, а в офицерскую столовую. Она была маленькой, и напоминала ресторан средней руки. В глубине уже был сервирован столик, причём сервировка в романтическом стиле. Нет, свечей не наблюдалось, зато цветочная композиция в форме сердца, алые салфетки и прочие «милые бантики» присутствовали.
– Ты не позавтракала, – увидев моё недоумение, шепнул Тамир. И легонько подтолкнул в сторону столика.
Ну а когда мы к столику подошли – лично, не глядя на замершего рядом парня в строгом фартуке, отодвинул для меня стул.
Это было приятно. Это было комфортно. И теперь я точно улыбалась искренне.
Тамир жестом отпустил парня, в котором, несмотря на фартук, не официант угадывался, а боец, сел напротив и налил мне чаю. Совершенно не требовалось брать чашку в руки, чтобы понять: чай – земляничный, мой любимый.
– Спасибо.
– Ешь, – сказал Тамир.
Сам он есть не собирался, перед ним стояла чашка кофе и больше ничего. Впрочем, не удивительно – в отличие от меня, Тамир позавтракать успел.
Я послушно подхватила сдобную булочку, подвинула к себе плошку с топлёным маслом, взяла нож, а брюнет достал мини-планшет и «ушел в сеть».
Было забавно… В смысле – завтракать и наблюдать за мимикой уткнувшегося в планшет мужа. Он то хмурился, то вроде как удивлялся, то старался сдержать улыбку… и всё это было как-то очень светло. То есть он даже хмурился светло, будто понарошку.
И хотя я не страдаю звёздной болезнью, и точно знаю – вселенная не вокруг меня вращается, о предмете интереса догадалась сразу. То есть роликов и клипов, которые посмотрел, пока были в гостиничном номере, ему не хватило? Ну ладно. Пусть ищет наслаждения в сети.
Однако когда Тамир откинулся на спинку стула и многозначительно присвистнул, я не выдержала.
– Что там?
Мне подарили озорной взгляд, потом всё-таки повернули планшет и показали…
Чёрт. Я так и знала! Так и знала, что рано или поздно он на эту фотку наткнётся!
Нет, ничего противозаконного, просто съёмка для одного благотворительного проекта – единственный раз, когда я согласилась обнажиться перед камерой. Впрочем, назвать это фото «эротическим» можно с очень большой натяжкой – снизу прикрывают микроскопические, но всё-таки трусики, а грудь закрыта руками.
Тамир снова повернул экран к себе и, глядя попеременно то на фото, то на попивающую чай меня, протянул:
– Кажется, я действительно счастливчик.
Действительно? Ах, да… Счастливчиком его вчера на банкете называли.
А потом я не выдержала и захихикала.
– Что? – тут же откликнулся Тамир.
Я помотала головой – нет! Чем-чем, а этими мыслями делиться не собираюсь!
– Эсми… – Брюнет тоже веселился, но настаивал.
– Не скажу!
– Эсми…
И я всё-таки сдалась.
– Просто представила, чтобы бы ты сейчас смотрел, достанься тебе не я, а порно-актриса, например.
Не ожидала, что Тамир оценит, тем не менее, через мгновение мы хихикали вместе. Вернее, я хихикала, а главнокомандующий военного флота Ринторы тихо ржал.
– Я рад, что мне встретилась именно ты, Эсми, – отсмеявшись, сказал он. И добавил совсем тихо: – Кажется, ты и впрямь солнце.
Я отрицательно качнула головой.
– Не солнце, а солнечный ветер всего лишь.
Муж подарил ещё одну тёплую улыбку и промолчал.

Глава 5

Мне думалось, что после «экскурсии» Тамир проводит в каюту и оставит одну – ведь он главный, а у главных всегда дел невпроворот. Но едва за нами закрылась дверь, муж спросил:
– Эсми, ты не возражаешь, если я останусь?
Я удивилась не столько смыслу, сколько формулировке, а Тамир пояснил:
– Будет странно, если оставлю тебя сейчас. Мы же молодожены.
– То есть команда не против, что начальство от работы отлынивает?
Он подарил очередную улыбку и ответил:
– Нет, конечно.
Ну если они не возражают, то я-то тем более.
– В таком случае, ты задал очень глупый вопрос, Тамир. Это же твоя каюта и… – Вот тут снова заминка произошла, потому что непривычно говорить такое о себе. – …И твоя жена.
Тамир по-доброму усмехнулся, я же развернулась и отправилась в спальню. Туфли!!! Боже, как же я мечтаю от них избавиться! Лейла наверное из вредности новую обувь в гардеробной выбрала. Что ж, я её понимаю, и признаю – подруга имела полное право на такую пакость.

Смотреть, как переодевается Тамир было естественно и как-то очень нормально. А вот мысль о том, что муж войдёт и увидит, как переодеваюсь я, вызвала нешуточное смущение.
И плевать, что в моей гримёрке обычно топчется толпа народу, то есть к прилюдному обнажению я, вообще-то, привычна. И без разницы, что Тамир видел то фривольное фото, и клипы, которые даже не пахнут целомудрием. Всё равно неудобно, даже щёки гореть начали.
Но выдать этого смущения я не могла, поэтому запретила себе спешку. В конце концов, Тамир – человек, с которым я намерена жить до конца своих дней, следовательно он имеет право не только видеть это тело, но и трогать, и… в общем, перед кем, как не перед ним мне раздеваться?
Да, я запретила себе спешку и морально приготовилась предстать перед Тамиром в любом виде – от наготы, до позы «зю» в которой застряла, когда нога чуть запуталась в штанине домашних брюк. Но муж в спальню так и не вошел. Я подумала, что он догадался о моих внезапно взыгравших комплексах и решил проявить такт, но едва вышла в гостиную, стало понятно – дело не во мне. Просто Тамир по коммуникатору разговаривал.
Вернее как: брюнет стоял посередине гостиной, приложив коммуникатор к уху, и слушал. Его губы были сжаты в тугую линию, по щекам блуждали желваки, глаза горели гневом. Изредка Тамир открывал рот в явном намерении что-то сказать, но тут же его закрывал, и мрачнел ещё сильнее.
Зато когда заметил замершую на пороге меня, как будто просветлел. Спустя ещё секунд пять, не выдержал и сказал невидимому собеседнику:
– При встрече поговорим. – И добавил чуть слышно: – Я очень надеюсь на твоё благоразумие. Я свой выбор сделал.
После чего коммуникатор был отброшен на низкий столик, а мне пояснили:
– Мама звонила.
Голос Тамира звучал ровно, даже как-то буднично, но я уловила напряжение. Тамир явно опасался моей реакции и готовился ну если не утешать, то отбиваться точно. А я улыбнулась, причём совершенно искренне.
– Что? – вмиг насторожился муж.
– Ничего.
Тамира этот ответ не удовлетворил. Он сделал шаг навстречу, позвал осторожно, но настойчиво:
– Эсми?
Пришлось пояснить.
– Понятно, что твоя мама не в восторге от твоего выбора, но я не в обиде. У неё пока нет поводов относиться ко мне хорошо, или одобрять наш брак. К тому же ей, должно быть, очень обидно, что свадьба сына была такой спонтанной и фактически тайной. Вероятно, ей бы хотелось разделить эту радость с тобой.
Муж покачал головой, но не потому что спорил или сомневался, просто он таким образом улыбку прятал. Но я всё равно заметила, и не могла не спросить:
– Нет, ну а что тебя удивляет? Или ты думал, что твоя мама примет меня с распростёртыми объятиями?
– Не думал. Просто… – Тамир снова улыбку прятал, – …ты отреагировала на эту новость не слишком типично.
Я не выдержала – фыркнула. Нетипично. О боже! Нет, я понимаю, что реакцию моей свекрови можно назвать несправедливой и встать по этому поводу в позу, но это же глупо. Если бы мой ребёнок поступил так, как поступил Тамир, я бы тоже бесилась и, вероятно, покруче, чем бесится сейчас моя новая родственница.
Но продолжать тему в любом случае не хотелось. И вообще, мне в этот момент о другом думалось…
– Ты мог бы одолжить мне свой планшет? Видишь ли, в результате столь быстрых сборов, я немного нищенка.
Тамир улыбнулся и кивнул, а через пять минут я уже валялась на огромной кровати и пыталась подобрать пароль к своему почтовому ящику. Получалось плохо, но я не сдавалась, и искренне жалела, что попросила Лейлу заблокировать учётку моего коммуникатора. Просто пароль к учётке я как раз помнила, и вполне могла авторизоваться в системе через неё, но увы.
А муж тем временем менял строгую тёмно-синюю форму на мягкие штаны и белоснежную футболку. И да, он, в отличие от меня, раздеваться не стеснялся.
К тому моменту как в моей дырявой в общем-то памяти нашлась нужная комбинация, а почтовик прекратил ругаться и грозить просигнализировать о попытке взлома, Тамир успел не только переодеться, но и сходить в гостиную. И вернуться, неся в руках бокалы и ведёрко, из которого торчало горлышко ещё запечатанной бутылки.
Я за передвижениями мужа вообще-то не следила, а так, видела всё краем глаза. Вот и шампанское совершенно случайно заметила. И… да, я застонала.
– Тамир, нет…
Брюнет улыбнулся и промолчал. Потом подошел к изголовью кровати, вызвал панель управления, и из спинки, всего в ладони от меня, плавно выехала подставка.
Под моим жалобным взглядом, Тамир водрузил бокалы и ведёрко на подставку и опять вышел, чтобы через минуту поставить рядом с бокалами блюдо клубники и две плошки со сливками.
– Клубника – тебе, а печень, так и быть, будем убивать мою.
С этими словами он взобрался на кровать, поправил подушку так, чтобы было удобнее сидеть, и вынул шампанское из ведёрка. А в ответ на мой недоумённый взгляд, пояснил:
– Ребята подарили ящик, надо хотя бы одну бутылку выпить. Сама понимаешь – обидятся, если не попробуем.
Хотелось сказать: зачем пить, если можно просто вылить? Но когда обратила внимание на этикетку, это предложение застряло в горле. Да и вообще… я как-то закашлялась и признала себя еретичкой.
«Солирон»! Лучшее вино во всём Альянсе! И стоит оно… в общем, я на свои доходы не жалуюсь, но позволить себе «Солирон» могу только по очень, очень-очень большим праздникам. А ещё оно до безумия вкусное, и совсем не пьянит.
– Печень убиваем вместе!
Мои слова совпали с хлопком, но Тамир услышал и улыбнулся.
Я же отложила планшет, тоже поправила подушку, села. Потом приняла бокал с жемчужным, искрящимся миллиардом пузырьков напитком из рук мужа, и вновь подхватила планшет.
– За нас? – предложил Тамир.
Я этот тост одобрила.
Лёгкий перезвон бокалов, удивительный вкус на языке, жизнь стала на толику приятнее, а мир чуточку прекрасней. Перехватив бокал поудобнее, я откинулась на подушку и со вздохом взглянула на открытую страничку почтовика.
А Тамир жестом активировал висящую на противоположной стене плазму, и тут же принялся переключать каналы.
– Тамир, – не выдержав, простонала я. – Ну что ты…
Не подействовало. Главнокомандующий военного флота Ринторы, подарил хитрый взгляд и продолжил своё занятие. В этот миг показалось, что он не столько любопытствует, сколько подкалывает. Ведь он прекрасно понял, что я не из тех, кто повёрнут на собственной славе и, кажется, заметил, что чрезмерный интерес к моей персоне меня слегка смущает.
– Прости, дорогая, но мне действительно интересно, – с прежней хитрой улыбкой сообщил муж. Он остановил поиск на канале, где шла трансляция одного из моих последних концертов.
Ладно, концерт лучше, чем биографический фильм. И гораздо лучше, чем фильм, снабженный воспоминаниями и комментариями коллег!
Я невольно взглянула на экран. Песня «В тебе раствориться», одна из тех, которые Лейла называет «приличными». И сценический образ, как следствие, тоже приличный – платье в пол, голографические крылья за спиной, и никаких полуголых парней вокруг.
Оценив внимание с которым попивающий шампанское Тамир уткнулся в экран, я снова вздохнула и вернулась-таки к планшету и почте. И закусила губу, чтобы сдержать рвущийся из груди стон.
Чёрт, не думала, что будет так больно.
– Что случилось? – откликнулся на мою напряженность Тамир.
Я помотала головой и сильней прикусила губу.
Лезть в душу брюнет не стал, а я отхлебнула ещё шампанского и прикрыла глаза. В голове вспыхнула исполненная панической надежды мысль – что если Джун… что если с ним что-то случилось? Что если он попал в аварию, или заболел? Ведь есть такие болезни, которые отправляют в реанимацию за пару минут. Приступы там всякие, острые отравления, инфаркты. Что если тут именно такой случай? Вдруг именно поэтому Джун не пришел, и по той же причине не смог связаться со мной позже?
Связь… а со связью всё так просто. Да, я разбила коммуникатор. Да, выйти на меня через Лейлу Джун не может, потому что Лейла Джуну не помощница. Но есть же ещё почта.
Почта есть, а писем нет. То есть новых сообщений много, но от Джуна не единого. Так что если?..
Мысль вспыхнула и тут же погасла. А на глаза, вопреки всему, навернулись слёзы. Если бы здесь была Лейла, она бы сказала – хватит заниматься самообманом, Эсми! Но подруга осталась на Верейе, поэтому сказать себе эти слова пришлось самой.
Просто… не в первый раз. И не во второй. И даже не в третий! И я готова спорить на собственную жизнь – с Джуном всё в порядке, он не связался, потому что не захотел. Просто не захотел и всё.
– Эсми… – позвал Тамир тихо.
Я мотнула головой и протянула мужу опустевший бокал. Нет, повторять вчерашний «подвиг» не собиралась, просто… чтобы вопросов не задавал.
И он всё понял. Молча долил шампанского и вернулся к просмотру телевизора. Ну а я закрыла почтовый сервис и набрала в строчке поисковика название его планеты.